Борис Райскин, советский эмигрант - музыкальная загадка. Вы
можете испытать новые впечатления от самых ультрасовременных звучаний и тотчас
же быть очарованными старинными, близкими к русскому фольклору мелодиями.
Его искренние, сердечные, теплые импровизации полны музыкальных откровений
и неожиданностей
Art Baron (TBA)
Своим исполнением и созданием экспериментальных звучаний Райскин пытается разрушить межстилевые, междужанровые границы... Это сильные, пронзительные виолончельные импровизации.
Nirai Varico (NY Post)
... мускулистый смычок, подобное колоколу pizzicato...
Adam Shatz (Loaded)
"Я приехал в Нью-Йорк в 92 году по приглашению Нины Бейлиной для участия
в фестивале "Баханалия", который она ежегодно устраивает в Америке
- в Нью-Йорке и других городах. Б тот раз мне довелось общаться с Борей и
играть с ним такие сочинение как, например, Первое трио Дмитрия Дмитриевича
Шостаковича... Мы - Нина Бейлина, скрипка; Борис Райскин, виолончель и я на
рояле - сыграли Трио в огромном Нью-Йоркском соборе St. John The Divine (Святого
Иоанна). И я вспоминаю не только прекрасную игру Бориса - тому есть свидетельство,
запись - но и те часы, которые мы проводили вместе в квартире Нины Бейлиной
за репетициями. Это была такая радость - общение с живым музыкантом, все понимающим
в музыке человеком (но понимающим не только в музыке), обаятельным, полным
юмора. Его словечки, его шутки, его замечания так скрашивали иногда довольно
скучную работу над "чисткой" нот, над выверкой ритма... И вот часы,
проведенные с ним, я отношу к одним из самых счастливых в моей жизни.
Кроме Первого трио Шостаковича, шла работа еще над моим Концертом для кларнета
и фортепианного трио. Партию кларнета в этом ансамбле играл Юлиан Милкис,
партию виолончели - Боря Райскин. Я должен сказать, что это сочинение - одно
из труднейших моих произведений, и Боря показал высочайший уровень профессионализма
и мастерства, замечательно справившись с "непроходимой", я бы сказал,
партией... Играл он в высшей степени своеобразно, легко; я помню, что смычок
у него был легкий. Бот, как он сам был легкий и обаятельный, добрый - так
и играл он на своей замечательной виолончели. Поистине, искусство является
портретом того, кто производит это искусство.
Борис Тищенко.
Радио Санкт-Петербург, 26 марта 1997
Концерт Out Of Order (стиль newfreebopfusion) прошел с успехом,
уже ставшим привычным для этой нью-йоркской команды. Out Of Order
- это союз нерушимый двух мастеров: Борис Райскин (виолончель) и Ян Трояновский
(ударные). Играя дуэтом, они изобрели свой собственный язык- и понимают друг
друга, переговариваясь неуловимыми для публики жестами и знаками... Дуэт играет
разную музыку, разных эпох и стилей. И чтобы усугубить эффект, для участия
в концертах Out Of Order приглашаются разные музыканты... В Knitting
Factory группа была представлена как квартет. С Райскиным и Трояновским
играли Masahico Kono (тромбон) и Joe Gallant (бас-гитара).
... На концерте 9 января в Knitting Factory группа Out Of Order превзошла
самое себя.
Алекс Петропавловский
"Печатный орган", февраль 1995, Нью-Йорк
... устроитель фестиваля Борис Райскин, экстраординарный виолончелист. Являя собою замечательное соединение строгости классической техники и теоретической подготовки с внутренней свободой авангардиста, он всегда в своих композициях делает ударение на цельность атмосферы, достигая этого при помощи сэмплирования и неортодоксальных способов звукоизвлечения...
Виктор Каганович.
"Монитор", 24 января 1997, Нью-Йорк
Курехинский фестиваль в Нью-Йорке, организованный Борисом Райскиным, закономерно вобрал в себя самые разнообразные музыкальные стили и жанры: проходил он проходил клубе "Knitting Factory" (наипрестижнейшем авангардном клубе в мире!), в церкви на Вашингтон Сквер, в русском кафе "Anyway" (также модернистского направления), в русско-турецких банях Бруклина и в рок-клубах "The Cooler" и "The Bitter End". Некогда советский, а ныне американский виолончелист Борис Райскин, осуществивший этот грандиозный проект, - в прошлом сам участник Поп-механики. Он одновременно академический музыкант и новоджазовый, выступает как с концертами классического виолончельного репертуара, так и с джазовыми авангардистами Новой Шумовой Сцены и Lower East Side. Благодаря ему в Мекке джазового радикализма "Knitting Factory", наряду с привычными уже выступлениями Питера Бретцманна или Владимира Тарасова, звучала музыка Скрябина, Дебюсси и Прокофьева, а в церкви на Вашингтон Сквер можно было услышать не только камерную музыку Волкова и Гайворонского, но и Николая Рубанова ("АукцЫон") и Анатолия Вапирова с американскими импровизаторами, Благодаря этому фестивалю впервые в Америке высадился представительный десант наших новоджазовых музыкантов - прямо в "Knitting Factory" (причем в оба зала одновременно)! Такого сильного состава российских музыкантов не было за рубежом ни на одном фестивале, кроме единственного-" Фестиваля советского авангардного джаза" в Цюрихе в 1989 году."
Сергей Летов.
"Независимая газета", 11 февраля 1997, Москва
Мемориальные концерты памяти умершем в прошлом году композитора и музыканта Сергея Курехина к зиме добрались до Нью-Йорка. Более того, по своему размаху нью-йоркское событие превзошло аналогичные концерты в России и превратилось в настоящий интернациональный фестиваль искусств. Собственно говоря, так все и задумывалось. Инициатор и по сути дела единственная движущая сила идеи - выпускник Ленинградской консерватории, ныне нью-йоркский виолончелист, Борис Райскин до эмиграции регулярно играл в "Популярной механике". По словам Райскина, Курехин открыл для него огромный мир "иной музыки: классики, джаза, рока, фольклора, нью-эйджа, авангарда. Все это музыкальное разнообразие и было представлено на десятидневном музыкальном марафоне, получившем название "международный междисциплинарный фестиваль памяти Сергея Курехина"...
Александр Кан.
Итоги,
11 февраля 1997, Москва