Главный итог театральной Олимпиады - оказывается, наш
театр безнадежно устарел. В театре-студии "Человек" пытаются
догнать мировую моду.
Волна театральной Олимпиады схлынула, суета и оживление праздника утихли.
Попытавшись подвести итоги, часть критиков и молодых режиссеров пришли
к грустным выводам: наш театр отстал от мирового театрального процесса.
Русские спектакли строятся (по унаследованной с прошлого века схеме)
на психологических отношениях между героями. Театральные представления
держатся на двух краеугольных камнях: достоверной актерской игре и легко
считываемой режиссерской концепции. Даже экспериментаторы придерживаются
общепринятых театральных аксиом.
К примеру, Андрей Жолдак в своей "Чайке" разорвал ткань чеховской
пьесы на отдельные волокна реплик и заново собрал из них причудливое
месиво. Однако развитие сюжета по-прежнему зависит от отношений между
героями, а действие держит жесткий каркас концепции.
Западные режиссеры давно работают по-другому. У нас нет визуального
театра, где спектакли (как у Уилсона и Кастеллучи) похожи на коллекцию
причудливых картин, а игра актеров занимает в режиссерской живописи
второстепенное место. Не наблюдается и попыток придумывать перформансы,
соединяющие театральные средства, современную музыку, видео и компьютерный
дизайн.
Однако мало-помалу начинают проявляться первые симптомы проникновения
на нашу почву модных веяний. Молодой режиссер из Франции Кристоф Фетрийе
выпустил в театре-студии "Человек" спектакль Entre
Nous ("Между
нами"). Похоже, место постановки было выбрано неслучайно. Лет двенадцать
назад в подвал в Скатертном переулке проникали всевозможными способами,
чтобы увидеть спектакли Сергея Женовача, где играли Ирина Розанова и
Сергей Тарамаев. Сюда бегали посмотреть молодого Валерия Гаркалина.
Художественный руководитель "Человека" Людмила Рошкован разрешала
проводить в студии самые отчаянные театральные эксперименты, и сама
ставила спектакли, напоминающие западные авангардные перформансы. Так
что Международный театральный проект "Перспектива", в рамках
которого и состоялась постановка Фетрийе, в "Человеке" явно
пришелся ко двору.
Работа молодого режиссера не имеет ничего общего с принятой у нас театральной
моделью. Неожиданности начинаются буквально с первых минут. У нас еще
не было спектакля, где ведущая роль отводилась бы... тексту. "Главный
герой" очень понравится поклонникам театра абсурда. Фетрийе соединяет
тексты Эжена Ионеско, средневековые французские фарсы, пьесы площадного
театра и фрагменты сочинений Даниила Хармса. Для Entre Nous старинные
фарсы перевели заново, по возможности осовременив их текст. После сцен
гиньоля спокойно могут прозвучать репризы Петрушки. Один фрагмент сменяется
другим, как слайды в проекторе, свет на сцене гаснет и снова зажигается.
Чтобы прозвучал текст, режиссер отказывается от всех знакомых нам театральных
приемов. Действие происходит в пустом пространстве, где стены и пол
покрыты мышино-серой материей (автор сценографии Виктор Платонов). Актеры
и актрисы из театра-студии "Человек" (в спектакле занято пять
человек) одеты в нейтральные темные костюмы и длинные черные платья.
В отрывках, следующих один за другим, им достается множество ролей.
Но в Entre Nous не увидишь чудес перевоплощения или актерской трансформации.
Исполнители ведут себя сдержанно и отстранение. Они вовсе не пытаются
тронуть зрительское сердце или, скажем, заставить его сочувствовать
происходящему. Посмотрев спектакль, поклонник традиционного театра будет
возмущен: почти два часа на сцене - и ни одного драматического переживания.
Зато смешные моменты получаются отлично. Особенно когда реплики актеров
и их действия становятся рассогласованными, как два поезда из старого
учебника по арифметике (один движется в пункт "А", а другой
- в пункт "Б"). Герои с непроницаемыми лицами сбиваются -
в кучу, бегают, танцуют фламенко, сваливаются на пол один за другим,
будто хармсовские старушки, выпадающие из окна. Весь спектакль идет
под музыкальные импровизации Сергея Летова (непременного участника всяких
авангардных начинаний) и Владимира Нелинова. Музыканты сидят на чердаке
зала (над головами артистов и зрителей), время от времени сбрасывая
вниз нужные по ходу отрывка предметы. Из спектакля не вычитать четко
выстроенной концепции, но режиссер к этому и не стремится.
Зритель, привыкший к репертуарному театру и постановкам антреприз, после
Entre Nous почувствует некоторое недоумение. Но эта постановка и не
рассчитана на широкую публику. Entre Nous - детище экспериментального,
лабораторного театра. А экспериментируют обычно на отдельных добровольцах,
которые знают, на что идут.