на страницу Юрия Парфенова
В гостях у "Камертона" — один из ведущих советских музыковедов в области
джаза Ефим Семенович Барбан, который делится своими мыслями о творчестве
алма-атинского трубача Юрия Парфенова из ансамбля "Бумеранг".
— Мне кажется, творческая судьба Парфенова сложилась не очень благоприятно.
На большой джазовой сцене он появился, к сожалению, недавно. Я впервые
услышал его в 1978 году, на фестивале в Фергане, затем, год спустя, в
Ярославле. Мастерство Юры мне показалось значительным не только на фоне
ферганского фестиваля. Уже тогда, соотнося его игру с уровнем ведущих
трубачей страны, стало очевидным, что перед нами выступал достаточно крупный
мастер. Более серьезное впечатление о зрелости и мастерстве Парфенова
сложилось в Ярославле, на фестивале 1981 года "Джаз над Волгой", куда
он приезжал с другим составом, переехав из Ташкента в Алма-Ату, — с ансамблем
"Бумеранг" Тахира Ибрагимова. Если ранее Юра показывал свое искусство
лишь в качестве инструменталиста, то на этот раз он продемонстрировал
свое композиторское дарование. Две его композиции — "Дервиш" и "Безмолвие"
— были, на мой взгляд, одними из лучших на ярославском форуме, носившем
представительный, всесоюзный характер.
Таким образом, вырисовывается достаточно универсальное представление о
Парфенове как инструменталисте и джазовом композиторе. В принципе, сочетание
этих двух начал — сугубо джазовое качество, ибо в данном искусстве музыкант
должен не только уметь импровизировать, владеть высокой инструментальной
техникой, но и обладать определенного рода композиторским даром, ибо сам
факт импровизации есть спонтанное, композирование. Традиционная джазовая
композиция представляет собой частично написанный материал, скомпонированный
в виде темы, на основе которой уже импровизирует весь ансамбль.
Оценивая Парфенова на фоне исполнительского уровня советских джазовых
трубачей, в чем, на мой взгляд, особенность его дарования? Прежде всего
отмечу то, что Юра выходит за пределы профессиональных возможностей очень
многих отечественных трубачей-виртуозов с присущей им определенной "анонимностью",
то есть отсутствием ярко выраженного личностного стиля. Обусловлено это
тем, что многие из них зачастую демонстрируют усредненную в стилистическом
отношении технику исполнения. Мы знаем, что джазовое искусство многообразно
по своим стилистическим признакам. Некоторых трубачей, в зависимости от
того, что они играют, мы автоматически причисляем к различным направлениям:
Колесников ближе к бибопу, Голощекин к мейнстриму или кулу, Розенберг
— тоже мейнстримовский трубач, ленинградец Гайворонский исполняет авангардный
джаз. А вот о Парфенове сказать все это трудно.
Он обладает достаточно высокой универсальностью в стилистическом смысле,
сочетая в себе черты, свойственные джазовой традиции, а с другой стороны,
выходит за пределы всего этого, добиваясь индивидуального исполнительского
почерка. Сочинения, которые Юра играл в Ташкентском ансамбле, а сегодня
в алма-атинском "Бумеранге", — разная музыка. И это положительная сторона
его дарования. Творческому кредо Парфенова присуща чисто эстетическая
тенденция, выраженная в стремлении создавать универсальные в культурно-музыкальном
отношении произведения. Искренний интерес Юры к синтезу восточной музыкальной
культуры с традиционными джазовыми приемами заметно выделяет его из "семейства"
отечественных джазовых трубачей. Судя по тому, как он осуществляет все
это на практике, его интерес к Востоку носит неподдельный характер, проявляясь
не внешне-стилистической стороной а глубинно-содержательным подходом к
воплощению поставленных задач.
Портрет Парфенова будет неполон, если мы не попытаемся определить его
место не
только в ряду советских джазменов. Могу с уверенностью сказать, что многие
моменты в игре Юры выдвигают его в ряды значительных трубачей Европы.
Сравнивая его с такими мастерами, как Кении Уиллер или Манфред Шуфф, видится
прежде всего четкая индивидуальность Парфенова, поскольку в его исполнении
чувствуется глубокие и развитое понимание идеи ритма в джазе. К примеру,
многие джазовые трубачи очень боятся так называемых "пустот" в музыке,
то есть тишины, не понимая, что пауза сама по себе, как в самой пьесе,
так и в игре на трубе, - такой же равноправный компонент в создании ритма.
Поэтому ритмическая изысканность Парфенова заключается в умелом оперировании
паузой. Он создает ритмические структуры не только за счет чисто музыкальных
находок, понимая, что тишина в произведении играет такую же значительную
формообразующую роль, как и само звукоизвлечение. Можно сказать несколько
слов о самом его звуке, о тембральной стороне игры, которая очень близка
к тому, что исполняет Майлс Дэвис в "Балладах", поскольку именно теплое,
лирическое начало очень свойственно творческому дару Парфенова.
Какие еще штрихи можно добавить к его портрету? Окажись Юра в составе
знаменитой джазовой группы мирового масштаба, я думаю, что он там не потерялся
бы. Более того, ему понадобится всего несколько месяцев
чтобы дотянуться до высочайшего: "уровня многих прославленных музыкантов.
Зная, что делают некоторые негритянские трубачи, если не, первой, то второй
величины, мне кажется, что Парфенов временами по серьезности и глубине
музыкального мышления превосходит их.
Сочетание значительной в культурно-музыкальном отношении личности, врожденной
творческой интеллигентности, высокой технической оснащенности и выделяет
Парфенова из рядов многих джазовых музыкантов. Однако Юре, на мой взгляд,
надо гораздо активнее добиваться осуществления своих замыслов, — Ефим
Семенович, ведь не секрет, что между одаренностью и реальной практикой
существует определенная дистанция...
— Да, конечно, есть некий художественный потенциал, существует и сложившаяся
"джазовая реальность", в которой одаренная личность стремится воплотить
свои музыкальные находки. И не всегда оба этих начала благоприятствуют
друг другу. Что нынче представляет из себя Парфенов? Работает в Алма-Ате
в ресторанном оркестре. В свободное время играет в составе" Бумеранга"
Тахира Ибрагимова, любительском по своему статусу. На фестивалях ребята
показываются очень редко. Жизнь Парфенова делится как бы на, две части:
музыкально-бытовую, о которой он, по всей видимости, старается не дуб
мать, и на жизнь Парфенова-художника, которая, думается, проходит в мечтаниях
о том, что можно сделать, если обстоятельства сложатся более благоприятно...
Подобную ситуацию я назвал бы состоянием музыкальной "маниловщины".
Когда человек хочет осуществить свои замыслы, если для него творческая
сторона жизни более важна, нужно жертвовать определенной частью своего
"бытового комфорта". Думается, что Юре нужно" как можно быстрее серьезно
осознать свое творческое предназначение и до конца понять, хочет ли он
оставить заметный след в большом искусстве. Нельзя быть" лежачим
камнем", нужно активно, энергично действовать. Сравним, скажем, положение
Парфенова с музыкантами более известными. Я считаю, что он как джазовый
трубач абсолютно не уступает таким звездам, как Герман Лукьянов, Да вид
Голощекин или Гунар Розенберг. Их показывает телевидение, они прекрасно
известны в центрах нашей джазовой активности — в Москве, Ленинграде, Тбилиси.
Не пони маю, почему Парфенов не может нигде показаться? Ему нужно более
широко демонстрировать свое искусство.
Может, это прозвучит банально, но для того, чтобы получить возможность
профессионально работать в джазе, надо приложить множество усилий отнюдь
не музыкального свойства... Года два-три назад по инициативе Министерства
культуры СССР, стало реальным создавать профессиональные джазовые ансамбли,
исполняющие только эту музыку. Джазовые музыканты активно гастролируют
по стране, знакомят всех любителей этого жанра со своим искусством. Если
к "Бумеранг" наподобие, скажем, московского" Аллегро",
обретет наконец профессиональный статус, творчество этого самобытного
коллектива станет доступным для всех любителей джаза. А в том, что их
музыка — далеко не последнее слово в советском джазе, сомневаться не приходится.
Послушайте "Бумеранг" и убедитесь в этом - наглядно...
Беседу вел А. МАКСИМОВ. Ленинград — Алма-Ата
газета "Ленинская смена"